В помощь студенту. Часть 2. Терапия для терапевта

Эта серия текстов посвящается моим студентам и практикантам – будущим психологам.


Первый текст о том, какие практические возможности существуют в современной ситуации крупного города для трудоустройства и начала своей психологической практики.


В этом, втором по счету тексте мы будем размышлять о личном психотерапевтическом опыте для самого начинающего психотерапевта. Какие требования стоит предъявлять к своей личной психотерапии, чтобы она была полезной для дальнейшей работы.


В третьем заключительном тексте мы подвергнем анализу мотивацию здорового человека стать психотерапевтом и поищем способы реализовать эту мотивацию безопасно для себя и своих клиентов.



2.


Необходимость личной психотерапии, чтобы быть психотерапевтом, относится к уровню качества предполагаемой дальнейшей работы. С какого бы уровня условного здоровья терапевт ни начинал, психотерапия добавляет ему осознанности, проработки личных проблем и более глубокого понимания своего внутреннего мира.


Говорить, что психотерапия совершенно обязательна для начала своей практики - это, с одной стороны, произносить очевидное, а, с другой стороны, это значило бы обесценить работу значительной части коллег, у которых нет достаточной мотивации или практических возможностей для такой полезной вещи. Отношения с психотерапией складываются у всех по-разному, и это нормально.


Иногда финансовая возможность и мотивация возникают уже в процессе работы, когда психотерапевт на практике обнаруживает свои ограничения, больные места и слепые пятна. Или встречает "того самого" человека, с которым может начать работать.


Еще чаще психотерапия, которую проходит клиент, не имеющий никакого отношения к психологии, приводит его к тому, что он начинает все больше интересоваться темой, уважать и ценить этот процесс. Достаточно много психологов становятся таковыми, вначале убедившись на своем опыте, как это работает.


В ряде случаев небольшое число часов личной терапии уже включено в обучение, для того, чтобы институт мог гарантировать, что его выпускник отвечает минимальным нормам осознанности, психического здоровья и может быть безопасен для клиента с точки зрения "жесткости" своего мировоззрения.

К сожалению, классического академического образования эта практика пока касается редко. Студент должен сам позаботиться о том, чтобы "подлечиться", а, учитывая, что у обычного студента и без психолога достаточно проблем и обязательств по учебе, то количество таких людей сравнительно невелико.


И даже если студент хочет и может пройти свою психотерапию, то он сталкивается с почти безграничным выбором, к кому обратиться и на какие факторы ориентироваться.


Возникает вопрос, что такое хорошая индивидуальная психотерапия именно для психолога, а не вообще для клиента? Есть ли тут какие-то существенные особенности?




На мой взгляд, особенности есть, и действительно довольно существенные.


Намерение помогать другим людям, используя свою собственную личность, требует, чтобы эта личность была достаточно отрефлексирована не только в тех местах, где у нее болит. Должны быть найдены и освоены и свои сильные, и совсем затемненные, и слабо ощутимые стороны. Целостная структура психики должна восприниматься с достаточной ясностью. Без этой освоенности инструмента терапевт, безусловно, может быть полезен, но он не сможет быть достаточно безопасен для клиента, а иногда и для себя самого.


Другой важный аспект терапии именно для терапевта – это опыт построения качественных терапевтических отношений.


Личная терапия, о которой можно говорить в профессиональном ключе – это только когда у вас появляется опыт безопасной, глубокой, длительной и постепенно преобразующей вас привязанности к другому живому человеку. Опыт идти на риски доверия и осознанно разделять ответственность за качество отношений. Такой опыт психолог уже сможет транслировать дальше своим клиентам. Без этого он будет транслировать что-то другое. Не факт, что что-то плохое, но другое.


Все это накладывает серьезные дополнительные условия на поиск своего психотерапевта и на дисциплину своей мотивации. Терапия в таком ключе, который тут желателен, – это не заскочить решить проблему, а практически какая-то духовная практика. Поэтому важно взвесить свои симпатии, свои возможности и поднять планку повыше – это поднимет планку работы уже со своими будущими клиентами. Ни с кем из них терапевт не пройдет дальше и не подойдет ближе, чем он пережил со своим терапевтом – просто навыка не сформируется, он не будет видеть перед собой открытой дороги в том месте, где она могла бы быть.


Особенно это касается формирования продолжительных терапевтических отношений на годы, с которыми часто возникают проблемы даже у очень опытных специалистов, когда «как-то что-то не складывается длительная работа, все быстро решаем». В подавляющем большинстве случаев это бывает связано с тем, что терапевт сам не продвинулся в своей терапии достаточно далеко, не смогла сформироваться безопасная привязанность, или он просто не представляет себе, что там можно делать, когда "уже, вроде бы, обо всем поговорили".


Вероятность, что первый же терапевт подойдет для установления глубоких терапевтических отношений, не слишком велика. Это вопрос не столько профессионализма, сколько личного совпадения. Поэтому здесь совершенно нормально перебрать несколько вариантов и выбрать того, рядом с которым вы можете себе позволить максимально расслабиться и хотя бы цензурировать свою речь поменьше, чем с остальными.


Совершенно нормально задавать вопрос, проходил ли сам терапевт личную терапию, и даже сколько она длилась. Запомните эту цифру и сделайте для себя осторожный вывод о том, насколько глубоко в часах готов пройти этот терапевт вглубь себя. Едва ли он пройдет внутрь вас намного глубже. С другой стороны, у него могли быть и личные причины закончить, о которых ему неудобно с вами говорить. Например, его терапевт умер, переехал в другую страну, или они сделали перерыв, чтобы вернуться к работе попозже. В любом случае, вас должна насторожить цифра меньше 20-40. Двадцать встреч - это примерно четыре-пять месяцев работы раз в неделю. Человека, внутренний мир которого можно понять и отрефлексировать за пять месяцев, с учетом знакомства, привыкания друг к другу и времени на подведение итогов, просто очень трудно себе представить. Тем более, трудно себе представить глубокую привязанность, которая формируется, активно развивается и завершается успешной сепарацией за такой срок.


Вопрос метода


Иногда у студента возникает стереотип, что если он обучается или активно интересуется каким-то конкретным методом психотерапии, то именно в нем и следует проходить свою личную терапию. С одной стороны, это оправдано, тогда терапия становится еще одним элементом обучения. Тем более, если эти часы включены в саму систему обучения.


С другой стороны, далеко не все методики одинаково пригодны для глубокой личной работы. Например, у вас может лежать душа к когнитивно-поведенческим техникам или коучингу, но они направлены на решение конкретных поведенческих задач и не будут эффективны в психотерапии глубоких личных переживаний и внутренних конфликтов, которая вам, скорее всего, показана по профессии.


Другой пример, вы интересуетесь экзистенциальной психотерапией, но знаете психоаналитика, который вам очень симпатичен как человек и он явно хорошо вас понимает. Положительный первичный перенос дает очень хороший задел для психотерапии и, есть вероятность, что для вас этот отношенческий компонент окажется более важным, чем методический. Нет смысла искать кого-то другого только лишь потому, что вы не собираетесь сами становиться психоаналитиком. Вменяемый специалист любого направления никогда не будет вас агитировать за свою систему ценностей или пытаться обратить в свою веру.


Групповая терапия


Отдельно стоит получить для себя и хороший групповой психотерапевтический опыт. Он не заменяет личного, но и личная терапия тоже не вполне заменяет группы. И здесь снова есть ряд особенностей, какой групповой опыт будет полезен именно терапевту, а не просто клиенту.


Группы бывают разовые интенсивные, а бывают длительные.


Интенсивная группа может длиться всего один-три дня, а переваривать вы ее будете еще несколько недель. Преимущество такого формата в стрессе, который испытывают все участники, и на фоне которого быстрее и острее проявляются все болевые точки и автоматические паттерны взаимодействий. Вы получаете сразу же очень большую концентрацию "человеческого" и можете узнать о себе много нового.


Но к разовым интенсивным группам стоит отнестись с осторожностью, если:


- Вы достаточно замкнуты и неразговорчивы. Велик риск просидеть весь день молча, ощущать себя в цирке и дополнительно углубить свое чувство инаковости или внутреннего одиночества.

- Вы быстро утомляетесь и эмоционально истощаетесь. Концентрация внимания будет падать, и к вечеру вы можете плохо понимать, о чем эти люди плачут/ругаются и чего они хотят от вас лично. Мне доводилось слышать отчеты о жизни в очень интенсивных группах в формате "пол дня ждал, когда же все это закончится".

- Вы знаете, что плоховато контролируете выражение своих отрицательных чувств, особенно, раздражения, или слабо понимаете природу его возникновения. Здесь вы рискуете непонятным для себя образом вызвать резкие и неадекватные реакции или проекции на себя со стороны других участников. Такой опыт может оказаться сильным, но и травмирующим.

- Вы сами и люди, которые хорошо вас знают, отмечают у вас признаки глубокой социофобии и, тем более, социопатии.

- Вы знаете за собой признаки расстройств регистра пограничного или ниже. Здесь просто есть риск на эмоциях хлопнуть дверью, не досидев до конца, или ввязаться в конфликт, на разрешение которого может уйти до половины времени всей группы. Польза сомнительна.

- Наконец, вы прямо сейчас переживаете кризисную ситуацию, или недавно потеряли близкого человека, вы беременны, раздумываете о суициде, и любые другие обстоятельства, которые влияют на ваш стабильный эмоциональный фон.


В истории всех хороших интенсивных терапевтических групп есть срывы участников, и нервные, и психотические, есть выкидыши, обрывы учебы (если группа была частью учебного процесса), разрывы дружеских и любовных отношений (если на группе присутствовали оба партнера) и т.д. и т.п. Иногда причинами этого являются ошибки ведущих, но намного чаще участники просто переоценивают свои силы и недооценивают уровень стресса группового взаимодействия, когда принимают решение участвовать в таком интенсиве. В конце концов, с последствиями предстоит иметь дело вам, а не ведущим, так что оценивайте свои риски с запасом.





Продолжительная терапевтическая группа – это обычно ритмичные встречи (раз в неделю, раз в месяц и пр.).

Здесь в относительно медленном темпе происходит поступательное движение вглубь: изучаются феномены реакций людей друг на друга, осваиваются способы говорить о своих чувствах и отношениях, есть возможность получать обратную связь на себя и пробовать на нее влиять.


Такой формат особенно показан, если вы знаете за собой трудности в социализации и в выстраивании отношений. Как правило, встречи таких групп длятся не дольше нескольких часов, что делает их достаточно безопасными и выносимыми для людей с высокой чувствительностью и утомляемостью.


Это хороший вариант для всех пунктов обстоятельств, перечисленных выше как противопоказания к интенсивным группам. Но такая форма работы плохо переносится, если:


- У вас есть трудности с дисциплиной и планированием. Пропуски встреч нежелательны, так как влияют не только на вашу личную динамику, но и на работу всей группы.

- Вы знаете, что склонны к резким спадам мотивации.

- Вы очень тяжело переносите скуку. Порой для того, чтобы какой-то личный или групповой процесс четко осознался всеми участниками, он должен быть проигран два, пять, пятнадцать раз...

- И, разумеется, если вы с самого начала испытываете антипатию к ведущим группы. Здесь этот фактор имеет значительно больше веса, чем в одноразовом интенсиве.


Возникает закономерный вопрос: зачем нужны все эти сложности и предосторожности, если можно просто пойти на свою личную терапию?


Дело в том, что хорошая группа именно для психотерапевта – это место, где оказывается возможным пройти через максимально широкий спектр чувств и ситуаций, с которыми может столкнуть человека социум. Единение, стыд, страх отвержения, восторг отвергания, милосердие, чувство опоры, конкуренция, тяжесть несения дисциплины, протест, влюбленность, одиночество, отвращение, ревность, скука, жалость, возбуждение, потребность в конформности и т.д. В результате должна сформироваться привычка с этими чувствами быть, осознавать их и сохраняться.





Т.е., снова, как и в ситуации личной терапии, недостаточно просто решить свои самые очевидные проблемы. Нам нужно максимально достоверно изучить, как мы реагируем на других людей, и как они реагируют на нас, чтобы быть способными использовать это в работе. Большинство знакомых мне психологов, кто не испытывает трудностей с социофобией, проходят группы время от времени, просто чтобы встряхнуться и обновить восприятие себя в коллективе, ведь мы меняемся и наши реакции меняются тоже.


Еще одна причина для групп заключается в том, что в какие бы зеркальные нейроны мы не верили, все равно нельзя проэмпатировать чувства, которые нам попросту не знакомы. Младенец, считывающий тревогу матери на раз-два, никогда не прочитает в ней глубоко переживаемое сожаление о крахе в конкурентной борьбе на работе или страх сильно поправиться во время грудного вскармливания. Он все это одинаково отразит как тревогу и среагирует соответственно.


Естественный эмоциональный спектр каждого из нас достаточно узок и давно сформирован в определенную специализацию (характер). И поэтому психолог, который ограничивает себя только зоной привычных людей и ситуаций, часто бывает как тот младенец. Он отражает то, что ему хорошо знакомо и понятно, если только его собственная эмоциональная жизнь не освоена и не ньюансирована до пределов своих самых невыносимых и непривычных переживаний.


Из не проработанного чувственного опыта растут многочисленные теории вида "ты обижен, значит, ты злишься и одновременно печалишься" или "если ты выразишь свои чувства, то они точно уменьшатся", хотя на словах все кивают, что чувство — это уникальный феномен внутренней жизни, а не механизм ручной сборки.

С моей несовершенной точки зрения, практически любая попытка понять живое чувство клиента через какую-нибудь теорию – это результат непроработанного собственного чувственного опыта, такой костыль. И, к сожалению, этот путь редко оказывается терапевтичным. Поэтому свой чувственный мир терапевту необходимо растягивать и ньюансировать как можно глубже и шире в рамках своих возможностей и личной безопасности. Для этого существуют мир, приключения и группы.


Кому-то экстремальным выходом за рамки привычного опыта станет открытый конфликт и поражение в нем. Кому-то другому – ощущение настоящего доверия к совсем незнакомым людям. Тут каждому виднее, чем именно добирать.


Ясно, что определенная специализация (характер) навсегда останется с нами, но через хороший групповой и индивидуальный опыты будут развиваться толерантность, эмпатия к радикальной инаковости, к непривычным нам формам страданий и понемногу будет отпускать априорная установка, что наши здоровые реакции — это просто норма вида (целиком она никогда не отпустит).



Следующий текст будет о мотивах быть психотерапевтом, и как с этим можно жить.